Галина Гампер родилась в Павловске в 1940 году. Отец — Сергей Леонидович Гампер — физик, участник первых арктических советских экспедиций, потомок славного дворянского рода. Портрет генерал-майора Ермолая Ермолаевича Гампера находится в Эрмитаже в галерее героев Отечественной войны 1812 года. Мать поэта — Наталья Михайловна — дочь настоятеля церкви Святой Марии Магдалины в Павловске Михаила Мансурова, расстрелянного в 1937 году.
В 1943 году на фронте погиб отец. Тяжёлое заболевание миопатия с раннего детства лишила девочку возможности ходить. Детство прошло дома и по больницам. Родные делали всё возможное, чтобы сохранить душу ребёнка в мире с Богом и людьми. Она росла, окружённая заботой и любовью людей высочайшей духовности и культуры.
Её сердце, размягчённым страданием, особо чутко отзывалось на теплоту человеческих отношений. Православие было стержнем мировоззрения семьи. Неслучайно, в стихах Галины будет так много образов, цитат, аллюзий из Библии. Она была в значительной степени отрезана от коллективизма-примитивизма, находясь в чистой духовной среде. В сословии людей, поверженных эпохой, но сохраняющих высочайшее достоинство. Это объёмное виденье времени и истории сформировали человеческую и творческую глубину.
В первый раз Галину вывезли в школу в пятый класс. Тогда все дети с простодушной бесцеремонностью выстроились в очередь смотреть на одноклассницу-инвалида. Её определили на последнюю парту, чтобы можно было опираться на стенку. Девочка не хотела мириться с тем, что её воспринимают только как калеку. Она решила установить живые тёплые отношения. И Галя стала помогать — подсказывать непутёвым одноклассникам, за что ей часто делали замечания учителя. Духовная сила и светская выдержка, которые впоследствии особо проявлялись и в творчестве, и в отношении к людям, отличали её с детства. Галина умела утешать людей, находящихся в гораздо меньших скорбях по сравнению с теми, что довелось нести ей. Ещё в детских санаториях она умела ободрить плохо ходящих соседей, в то время как сама не имела надежды на выздоровление.
Духовная мощь и щедрость с годами возрастали, одновременно с ослаблением физических сил.
Заботами родных Галина окончила художественную школу и заочно английское отделение филологического факультета университета. Но главным делом жизни стала поэзия. Она была участницей знаменитого ЛИТО Глеба Семёнова, из которого вышло много известных литераторов: Александр Кушнер, Виктор Соснора, Андрей Битов. Иногда занятия проводились у неё дома. Стали выходить первые книги стихов. Небольшие сборники с изящными, умными названиями: «Крыши», «Точка касания», «Крыло», «Заклинание», «На исходе лета»… Книги принесли известность в поэтических кругах Ленинграда.
С 1972 года — член Союза писателей СССР, впоследствии — член СП Санкт-Петербурга.
В 2002 году Галине Сергеевне предложили возглавить Студию молодых авторов в Центре современной литературы и книги. Впоследствии встречи литературного объединения стали проводиться в Доме писателей.
Это были особенные встречи. Сюда приходили молодые и старые, хорошие стихотворцы и начинающие. Зачастую молодые, очень способные поэты предпочитали это объединение другим, более амбициозным. Почему? Здесь можно было научиться главному, формообразующему человека, с чем почти невозможно было повстречаться в другом месте. Здесь витал дух самой высокой пробы. Подлинно светский, интеллигентный. Здесь никто не ощущал себя потерянным. Но был узнан, был назван. Каждый гость был включён в круг дружеского общения. В нём видели личность. А стихи… Можно научиться писать стихи. «Кто хуже, кто лучше, \ Что хуже, что лучше — всё чушь». — Так было открыто её душе, умудрённой страданием.
На занятия Галину Сергеевну привозили на машине, вносили в аудиторию на руках, усаживали, и через некоторое время приглашали студийцев. Сопровождала и помогала во всём верный друг, секретарь, «ангел-хранитель» Грита Шальман.
И занятия начинались. Это было прекрасное дружеское общение равных. И первой среди равных была Галина Сергеевна. Она умела видеть и ценить человека. Самое главное, что он составляет. Суть. И человек это чувствовал. Своим тактом, деликатностью, радостью, гибким умом она задавала тон, соединяла всех и наделяла смыслом встречу. Это, в определенном смысле, были светские салоны в самом лучшем понимании. Радушию и благорасположению к людям ей удалось научить своих студийцев. Мне часто доводится встречаться с «птенцами её гнезда», и они столь приветливо здороваются, что всегда внутренне немного вздрагиваю — знаю, не заслужила такой щедрости. И это школа светских приемов Галины Гампер. Но отношение её было напрочь лишено фальши, это была не любезность, а любовь, таково было подлинное расположение души, её духовное состояние, духовное здоровье, духовная мощь. Она скоро переходила в общении «с пустого вы на сердечное ты». «С ней всегда было легко, уютно и весело. Та простота в обращении в сочетании с высокой культурой, которая только и бывает у людей подлинно светских, буквально струилась в ее обществе». — Вспоминает Алексей Королёв. «Сотворённым раем» назвала атмосферу общения в ЛИТО поэт Ольга Туркина.
Хочется вспомнить забавный случай. Галина Гампер рекомендовала к приёму в Петербургский союз писателей своего студийца. И один из членов комиссии откровенно заявил, что стихи, по его мнению, плохие. — «Да, плохие, — согласилась Галина Сергеевна, — но он потом напишет лучше». В этом и была её широта и мудрость.
В ней не было ни малейших признаков уныния или жалоб, с этим она не выходила к людям. «Духовная глыба», — сказала о ней Елена Качаровская, постоянный участник семинара.