Тихо утро загорелось над землей…

Тихо утро загорелось над землей;
Засверкали степи, вспрыснуты росой;
Красно солнышко приветливо взошло;
Всё запело, зашумело, зацвело.
На раздолье, по широким по степям
Днепр-кормилец дал разгул своим водам;
И направо, и налево мурава;
Меж волнами зеленеют острова;
А на тех-то на зеленых островах
Молодой Хмельницкий с войском в тростниках.
То не стая лебединая плывет —
По Днепру то рать казацкая идет;
То идет войной на брата кровный брат:
Хоть не рад он, да идет, когда велят.
С казаками наказной их гетман сам.
Вот приплыли лодки близко к островам;
Вмиг раздвинулись густые тростники —
И зевнули пушки поперек реки.
Пламя брызнуло, отгрянул сильный гром,
Над водою дым расстлался полотном,
И казаки, видя смерть со всех сторон,
Видя гибель неизбежную кругом,
Ну от острова скорей бежать назад;
Только весла, словно крылышки, шумят.
Вот с воды поднялся дым под облака,
Засверкала снова светлая река —
А на острове, играя с ветерком,
Развилося знамя белое с крестом.
Став на береге, бегущим казакам
Громким голосом сказал Хмельницкий сам:
«Христианству мир и воинам Христа
Под защитой чудотворного креста!
Разбегутся так поляки перед ним,
Как от ветру разбежался этот дым.
Нам господь поднять оружие велит:
Дело правое небесный защитит!»
Чудо! — к острову казаки вновь плывут,
Пред Хмельницким сабли острые кладут.
«Будь начальник наш, второй наш будь отец!
Пропадем мы с нашим гетманом вконец:
Перед польскими панами он дрожит;
Кровь собратов проливать он нам велит;
Здесь погибнет он от нашея руки».
И гетмана окружили казаки;
Стали ружья на гетмана наводить;
На коленях он пощады стал просить…
Выстрел — гетмана как не была душа:
Днепр понес на море труп Барабаша!
Вот пришел священник в ризе парчевой
И поставил на земле святой налой:
Благодарственный молебен стал служить,
За победу бога сил благодарить.
Церковь им была — лазурный небосвод,
А лампада — солнце по небу идет;
От кадила вьется кверху легкий дым;
Всё полно благоговением святым…
С верой в сердце и с молитвой на устах
Пред невидимым упали все во прах.
Каждый воин всемогущего молил,
Чтобы нового он гетмана хранил.
Все Хмельницкому присягу дали тут,
И к обозу на руках его несут…
Здесь сыскали чарку пенного вина;
С приговоркой по рукам пошла она,
И поднялся у казаков пир горой.
Во весь день звенели песни над рекой,
Ввечеру зажгли по острову огни,
И до света веселилися они!..