Кот

Раз у одних моих знакомых
В опасности был целый дом их:
Огромнейшие стаи развелись,
И преогромных, крыс,
Таких, что кошкам не спускали
И кошек за хвосты — на смех — не раз кусали.
Беда!
К съестному прогрызут, не спрячешь никуда.
Да уж пускай к съестному,
А то — к иному!
Чуть напомаженные жирно волоса…
Вон — где у барышни коса?
Они отъели!
В самом деле.
Тогда, взбесившись, мать, отец
Купили наконец
Кота, да уж такого —
Большого, злого,
И отдали сей час
На целый дом приказ,
Чтоб ни крох_и_ коту съестного не давали,
Отнюдь не баловали.
Вот мера умная заметно впрок идет.
И кот
День ото дня, глядят, становится жирнее,
Да и съестное всё целее,
Да и в подполице смирнее.
И слава разошлась в народ:
Печатают об Ваське все газеты
И продают его портреты,
Становятся во фронт солдаты и кадеты,
И дамские к нему направлены лорнеты,
И наконец поэты
Шлют сонеты.
Меж тем со славою кот Васька год, другой
Ест провиант всё только свой.
А если при столах чуть просьбу промяучит,
Одно только всегда получит:
Брыс!
Ешь крыс!
А крыс уж стало,
И от него же, в доме мало.
А что осталося, то сделалось умней,
И Ваське стало голодней.
Уж он мяучит чаще.
Ответ не слаще.
Вот Ваське старость подошла,
И крыса не одна уж из когтей ушла…
Он походя «мяу!» невольно повторяет,
Всё ничего не получает.
И вот честнейший в мире кот,
Увидевши, что честью не берет,
Как он усердно ни мяучит
(Какая честь, коль голод мучит!),
Кой-что у повара стянул
И, услыхав, как тот ругнул
По-старому, хватясь пропажи, крысу,
А на него, на кису,
Нет подозрения, — вот он на счет чужой,
Что день, то утолит нечисто голод свой.
И вскоре по привычке
Он в клетку к барской птичке
Меж проволочек лапу запустил,
За крылышко одним уж ногтем зацепил,
Пока та билась.
Но так случилось,
Что тут зараз
И клетка сорвалась,
И в комнату вошли и двери затворили.
Взглянув на встрепанную птичку, возопили.
Хоть кот шмыгнул
Под стул,
Хоть в темный угол, — но блестели
И прямо привели с грозой идущих к цели
И сами — некогда мышиная гроза —
С отливом золотым зеленые глаза.
Все прямо на кота кричат: «Убить злодея!
Убить тирански, не жалея!
Ворам в урок!»
Велели повару сейчас принесть мешок,
Кота за шиворот схватили, —
Хоть натопорщился, урчал, но усадили…
И вот
Несчастный кот
Завязан.
Кто чем попало бил нещадно по мешку —
И после брошен был в реку.
За дело и наказан.

Есть часто, говорят, пресытые места:
Хоть жалованье там и мало значит,
Так, совесть в ком чиста,
На этом месте, верно, плачет.
Коль приношениями он,
Какие ввел уже в закон
Его предместник-прижимало,
И не побрезгует сначала,
Так будет еще бога он за место прославлять!
Но если вновь еще не станет прижимать,
Так будет у него дохода
Всё меньше, меньше год от года.
Конечно, с этим честь растет,
И взятки вкруг него, как мыши,
Скребут законы тише
(А от чего же и доход?),
Но скоро он зато до своего дойдет —
До маленького жалованья только.
Тогда изволь-ко,
Коль свыше жданных нет наград,
Коль штатное и одному не сыто,
А тут еще, глядишь, супруга плодовита!
Пособия хоть сам проси стократ,
То, может, вслух не скажут,
Но миною ему покажут:
Брыс!
Ешь крыс!
Вот всё и награжденье.
Дай бог ему терпенье,
Чтоб не окончил он потом
Моим котом.