Мы из породы битых, но живучих,
Мы помним всё, нам память дорога.
Я говорю как МХАТовский лазутчик,
Заброшенный в Таганку — в тыл врага.
Теперь в обнимку, как боксеры в клинче,
И я, когда-то МХАТовский студент,
Олегу Николаевичу нынче
Докладываю данные развед…
Что на Таганке той толпа нахальная,
У кассы давятся — Гоморр, Содом! —
Цыганки с картами, дорога дальняя,
И снова строится казенный дом.
При всех делах таганцы с вами схожи,
Хотя, конечно, разницу найдешь:
Спектаклям МХАТа рукоплещут ложи,
А те, без ложной скромности, без лож.
В свой полувек Олег на век моложе —
Вторая жизнь взамен семи смертей,
Из-за того, что есть в театре ложи,
Ты можешь смело приглашать гостей.
Артисты мажутся французским тончиком,
С последних ярусов — и то видать.
А на Таганке той партер с балкончиком,
И гримы не на что им покупать.
Таганцы ваших авторов хватают,
И тоже научились «брать нутром»,
У них гурьбой Булгакова играют,
И Пушкина — опять же впятером.
Шагают роты в выкладке на марше,
Двум ротным — ордена за марш-бросок!
Всего на десять лет Любимов старше,
Плюс «Десять дней…» — но разве это срок?!
Гадали разное — года в гаданиях:
Мол, доиграются — и грянет гром.
К тому ж кирпичики на новых зданиях
Напоминают всем казенный дом.
Ломали, как когда-то Галилея,
Предсказывали крах — прием не нов,
Но оба добрались до юбилея
И дожили до важных орденов.
В истории искать примеры надо —
Был на Руси такой же человек,
Он щит прибил к воротам Цареграда
И звался тоже, кажется, Олег…
Семь лет назад ты въехал в двери МХАТа,
Влетел на белом княжеском коне.
Ты сталь сварил, теперь все ждут проката —
И изнутри, конечно, и извне.
На МХАТовскую мельницу налили
Расплав горячий — это удалось.
Чуть было «Чайке» крылья не спалили,
Но слава богу, славой обошлось.
Во многом совпадают интересы:
В Таганке пьют за старый Новый год,
В обоих коллективах «мерседесы»,
Вот только «Чаек» нам недостает.
А на Таганке — там возня повальная,
Перед гастролями она бурлит, —
Им предстоит в Париж дорога дальняя,
Но «Птица синяя» не предстоит.
Здесь режиссер в актере умирает,
Но — вот вам парадокс и перегиб:
Абдулов Сева — Севу каждый знает —
В Ефремове чуть было не погиб.
Нет, право, мы похожи, даже в споре,
Живем и против правды не грешим:
Я тоже чуть не умер в режиссере
И, кстати, с удовольствием большим…
Идут во МХАТ актеры, и едва ли
Затем, что больше платят за труды.
Но дай Бог счастья тем, кто на бульваре,
Где чище стали Чистые пруды!
Тоскуй, Олег, в минуты дорогие
По вечно и доподлинно живым!
Все понимают эту ностальгию
По бывшим современникам твоим.
Волхвы пророчили концы печальные:
Мол, змеи в черепе коня живут…
А мне вот кажется, дороги дальние,
Глядишь, когда-нибудь и совпадут.
Ученые, конечно, не наврали.
Но ведь страна искусств — страна чудес,
Развитье здесь идет не по спирали,
А вкривь и вкось, вразрез, наперерез.
Затихла брань, но временны поблажки,
Светла Адмиралтейская игла.
Таганка, МХАТ идут в одной упряжке,
И общая телега тяжела.
Мы — пара тварей с Ноева Ковчега,
Два полушарья мы одной коры.
Не надо в академики Олега!
Бросайте дружно черные шары!
И с той поры, как люди слезли с веток,
Сей день — один из главных. Можно встать
И тост поднять за десять пятилеток —
За сто на два, за два по двадцать пять!
Будьте первым, кто прокомментирует это стихотворение?