Первая любовь

Я рос в семье, где «Варшавянку» пели,
Где никогда не горбились в беде,
Где рядом с гордой выцветшей шинелью
Буденовка висела на гвозде…
Когда к нам в дом сходились вечерами
Друзья отца в ремнях и в орденах,
Я жадно слушал, затаив дыханье,
О конницах и бронепоездах…
Но стоило лишь тетушке из Курcка
Съязвить, задев их общий идеал,
Что, дескать, коммунистам чужды чувства, –
Ее у нас я больше не видал…

Когда отец мой стал седоголовым,
А я подрос – и мог его понять, –
Немногословно, строго и сурово
Он мне решил про юность рассказать.
И я тогда увидел близко-близко
Ту станцию, и дом его родной,
И девушку, соседку, гимназистку,
Почти как в песне с русою косой…

Отец мой знал: он ей совсем не пара.
Нелепо было б встретить их вдвоем:
Его в мазутной блузе кочегара
И в шелковом передничке ее.
Не для него мать штопала и шила,
Копила деньги, не спала всю ночь,
Не для него в гимназии учила
В губернском городе
свою гордячку дочь.
У девочки «прекрасные манеры»,
И, верно, не какой-то «вертопрах» –
Дворяне, молодые офицеры
Танцуют с ней мазурку на балах…
Один из них сказал отцу когда-то
(Отец был взят в путейский батальон).
– Не лезь в вагон,
собакам и солдатам
Вход в первый класс строжайше запрещен!..

Но в мире переменчива погода!
И вот в поселок, где он жил и рос,
Весною восемнадцатого года
Примчал отца горячий паровоз.
Он прямо с фронта. Он окопом пахнет.
Он многое там понял на войне.
С малиновою ленточкой папаха
И маузер тяжелый на ремне.
Вернись теперь назад тот офицерик,
Отец ему за все бы отплатил!
Да, видно, дальний иностранный берег
Бродягу-эмигранта приютил.

Отец из школ вышвыривал иконы,
В атаках кровью истекал не раз,
На митингах провозглашал законы,
Не замечая чьих-то нежных глаз…

Бой человека делает упрямым,
Решительным, красивым, может быть,
В тот грозный год, я понимаю, мама,
Ты не могла отца не полюбить.
Я понимаю, почему так свято
Всегда-всегда у нас в кругу семьи
Хранят оружье, отмечают даты
И вспоминают старые бои!
Видать, не только пролитою кровью,
Не только бунтом против мира зла,
Но счастьем жизни,
первою любовью
Для многих революция была.