Николай Иванович Гнедич родился 2 (13) февраля 1784 г. в Полтаве. Родители его, небогатые потомки старинного дворянского рода, рано умерли. В детстве Гнедич переболел оспой, которая не только изуродовала его лицо, но и лишила правого глаза.
В 1793 году он был помещён в Полтавскую духовную семинарию. Через пять лет вышло распоряжение о переводе семинарии из Полтавы в Новомиргород, но отец, Иван Петрович Гнедич, отправил сына в Харьковский коллегиум. В марте 1800 года, по окончании коллегиума, Гнедич приехал в Москву. Здесь он, временно, вместе со своим приятелем по коллегиуму Алексеем Юшневским, был помещён пансионером в Гимназию московского университета, но вскоре был переведен студентом на философский факультет университета, который окончил в конце 1802 года. После этого он переехал в Санкт-Петербург, где определился на службу в департамент министерства народного просвещения.
Его стихи, оригинальные и переводные, равно как искусное чтение, открыли перед ним дома графа Строганова и А. Н. Оленина. Благодаря его покровительству Гнедич в 1811 году был избран в члены Российской Академии и назначен библиотекарем публичной библиотеки, где стал заведовать отделением греческих книг.
В 1825 году он безуспешно ездил лечиться на кавказские минеральные воды. В 1831 г. врачи убедили его ехать в Москву на искусственные минеральные воды. Лечение не помогло и 3 (15) февраля 1833 г. Гнедич умер.
Прах его погребён на новом кладбище Александро-Невского монастыря, рядом с Крыловым. Над могилой его воздвигнут памятник с надписью: «Гнедичу, обогатившему русскую словесность переводом Омира. Речи из уст его вещих сладчайшие меда лилися».
Из оригинальных произведений Гнедича лучшим считается идиллия «Рыбаки», где имеется классическое описание петербургских белых ночей, цитируемое Пушкиным в примечании к «Евгению Онегину». Искренностью и глубокой грустью веет от нескольких его лирических пьес:
• «Перуанец к испанцу»,
• «Общежитие»,
• «Красоты Оссиана»,
• «На гробе матери»,
• «К другу».
Прозаические сочинения Гнедича обнаруживают большое образование и вкус, а сделанный им перевод простонародных новогреческих песен замечателен по чистоте и силе языка.
Славу Гнедичу принёс перевод «Илиады». До него «Илиада» была переведена дважды прозой, в 1787 году были напечатаны первые шесть песен «Илиады» в стихотворном переложении Ермила Кострова, сделанном александрийскими стихами.
Гнедич решился продолжать дело Кострова и в 1809 году издал в свет 7-ю песню «Илиады», переведённую тем же размером. В 1813 году, когда Гнедич дописывал уже 11-ю песнь, С. С. Уваров обратился к нему с письмом, в котором доказывал превосходство гекзаметра над александрийским стихом. Письмо это вызвало возражения В. В. Капниста, А. Ф. Воейкова и других: до этого времени гекзаметр в своих стихах использовал только В. К. Тредиаковский, который имел репутацию бездарного и трудночитаемого поэта. Пока шёл спор, возможен или невозможен русский гекзаметр, Гнедич, по собственному выражению, «имел смелость отвязать от позорного столба стих Гомера и Вергилия, привязанный к нему Тредиаковским».
Гнедич уничтожил переведённые песни, стоившие ему шести лет упорного труда. Только в 1829 году вышло полное издание «Илиады» размером подлинника. Перевод был горячо приветствуем лучшими писателями, в особенности Пушкиным. Впоследствии В. Г. Белинский писал, что «постигнуть дух, божественную простоту и пластическую красоту древних греков было суждено на Руси пока только одному Гнедичу» и ставил его гекзаметры выше гекзаметров В. А. Жуковского.
Тем не менее, некоторые исследователи, как например Б. И. Ордынский и А. Д. Галахов, считали, что «Илиада» в переводе Гнедича, изобилующем архаизмами, потеряла свою простоту, представлена в приподнято-торжественном, риторическом стиле. Несомненные достоинства перевода Гнедича — в точной передаче подлинника, силе и яркой образности языка.