Письмо на «Юность»

Здравствуй, «Юность», это я,
Аня Чепурная.
Я — ровесница твоя,
то есть молодая.

То есть мама говорит,
внука не желая:
рано больно, дескать, стыд, —
чтобы не жила я.

Моя мама — инвалид,
получила травму,
и теперь благоволит
больше к божью храму.

Любит лазить по хорам,
Лаять тоже стала,
Но она в науки храм
Тоже б забегала…

Не бросай читать письмо,
«Юность» дорогая!
Врач мамашу, если б смог, —
Излечил от лая.

А отца радикулит
гнет горизонтально.
Он — военный инвалид,
так что всё нормально.

Вас дедуля свято чтит,
говорит пространно:
«Всё от Бога, — говорит, —
или от экрана».

Ты подумала — де, вот —
встанет спозаранка
и строчит, строчит и шлет
письма, хулиганка!

Нет, я правда — в первый раз,
о себе и Мите…
Слезы льются — будет грязь,
но письмо дочтите!

Я ж живая, вот — реву,
Вам-то всё повтор, но
Я же грежу наяву:
Как дойдёт письмо в Москву —
Станет мне просторно.

Не бросай меня одну
и откликнись, «Юность»!
Мне — хоть щас на глубину.
Ну куда я денусь, ну?
Ну, куда я сунусь?..

Нет, я лучше — от и до,
что и как случилось.
Здесь гадючее гнездо,
«Юность», получилось.

Защити (тогда мы их! —
Живо шею свертим)
Нас, двоих друзей твоих,
А не то тут смерть им.

Митя — это, как сказать? —
это я с которым…
В общем, стала я гулять
с Митей-комбайнером.

Жар валил от наших тел
(образно, конечно).
Он по-честному хотел, —
Это я (он аж вспотел!), —
я была беспечна.

Это было жарким днем,
посреди ухаба…
«Юность», мы с тобой поймем,
ты же тоже баба!

Да и хоть бы между льдин —
Всё равно б случилось:
Я — шатенка, он — блондин,
Я одна — и он один.
Я же с ним училась!

Зря мы это с Митей, зря!
Но ведь кровь-то бродит…
Как — не помню, — три хмыря,
Словно три богатыря,
Колька верховодит.

Защитили наготу
и прикрылись наспех.
А уж те орут: «Ату!» —
поднимают на смех.

Смех — забава для парней,
страшное оружье!
Ну, а здесь — еще страшней,
если до замужья.

Наготу преодолев,
срам прикрыв рукою,
Митя был как прямо лев.
Колька ржет, зовет за хлев,
словно с бэ, со мною.

Дальше — больше: он закрыл
Митину одежду,
Двух дружков своих пустил —
и созвал сто сорок рыл
с деревень и между…

Вот люблю ли я его? —
передай три слова.
(И не бойся ничего:
заживет — и снова…)

Сло́ва, надо же вот, а!
Или знак хотя бы!
В общем, ниже живота…
Догадайся живо! Так
Мы же обе — бабы!

Нет! Боюсь, что не поймешь.
Но — я истый друг вам:
Ты конвертик надорвёшь,
левый угол отогнешь —
там уже по буквам.