Ты за что и кому свою тишь подарил?
Променял на весёлое ауто-да-фе?
Ты на ключ вологодские дебри закрыл,
Приучился писать в бесконечных кафе,
Где бордовые тенты — в глаза, как плакат…
Хорошо, что всего лишь о пиве вопят.
Не газетная дурь, так рекламная дурь.
И примерно с таким же количеством бурь,
Не в стакане воды, так в стакане вина.
(А листва у платана и клёна — одна!)
Тут почти двести лет, как Величества нет.
От того ли, что слишком уж много газет?
Или может быть, столько газет оттого,
Что над ними давно уже нет никого.
Тут причинами следствия стали давно.
(К ним единственной рифмой осталось…) но, но:
Точно так же, как рыжим считают Париж.
Это тоже для рифмы: он вовсе не рыж!
Крыши тоже рифмуем…
а, впрочем, Москва:
С ней рифмуют не цвет, не предмет, а слова…
Рифма стала причиной, и следствием — мысль.
Что ж, валяй, как французы от рифм откажись!
Ведь, по сути, мы только о том и кричим,
Чтоб остались причины в разряде причин.
Будьте первым, кто прокомментирует это стихотворение?
Помните, что все комментарии модерируются, соблюдайте пожалуйста правила сайта и простые правила приличия! Уважайте и цените друг друга, и, пожалуйста, не ругайтесь!