Я эту книгу судьбой оплатил.
Много?
А может быть, мало?
Слово сберёг, а себя отравил…
Господи — с кем не бывало!
Чья-то рука средь грядущего дня
вдруг из печатного праха
выберет лучшую долю меня —
и встрепенётся бумага.
Сколько иллюзий терпела она,
сколько страстей усмиряла!
Книга раскрыта и обнажена…
Ей даже ты доверяла!
Холод зимы и дыханье весны,
горечь и сладость разлуки,
грубая правда и нежные сны,
лишь бы в пристрастные руки.
Будьте первым, кто прокомментирует это стихотворение?