Глубокой ночи мудрою усладой,
Как нектаром, не каждый утолен:
Но только тот, кому уже не надо
Ни ярости, ни собственных имен.
О, тяжкий искус! Эта ширь степная,
Все пять морей и тридцать две реки
Идут ко мне, величьем заклиная,
И требуют у лиры: нареки!
Но разве можно тетивы тугие
На чуждый слуху перестроить лад,
И разве ночью также есть Россия,
А не пространств необозримых плат?
Как возложу я имя но поляны,
Где мутным светом все напоено,
И. совершая подвиг безымянный,
Лежит в земле певучее зерно?
Уже мне внятны: дивное зачатье
И первый поиск звука в глубине,
Двух полюсов земных рукопожатье,
В младенчестве приснившееся мне,—
И в забытьи, почти не разумея,
К какому устремляюсь рубежу.
Из царства мрака, по следам Орфея,
Я русскую Камену вывожу.
Будьте первым, кто прокомментирует это стихотворение?