Паук, муха и пчела

«Одно движение! Один хотя бы звук!
Что с вами, господин Паук?
Изволите терпеть лихую голодуху? —
Набравшись как-то духу,
Спросила Муха Паука…
Издалека. —
Быть может, вы больны? Иль, может, вы оглохли?
Иль гордость ваша такова,
Что вы скупитесь на слова,
Иль, извините, вы… издохли?
Как жаль! Я вам словечка два
Таких сказать хотела
(Тут Муха ближе подлетела), —
Словечка два таких, что сразу прочный мест
Меж нами был бы перекинут.
Подумайте: от вас так часто мухи гинут,
А все-таки знавать приходится вам пост.
Меж тем, хоть мы враги, — сказать нелицемерно! —
Мы с вами бой вести могли бы планомерно.
Ни вы, ни мы в борьбу не лезли б напролом.
Весь спор наш принял бы культурную личину».
Увлекшись, Муха тут крылом
Задела паутину.
И в тот же миг стрелой
Паук напал на Муху:
«Поговори теперь со мной
Про голодуху!»
Все это видела рабочая Пчела.
«Эх, Муха, чтоб тебя! Ты сдуру начала
Свою нелепую затею!
С какими планами ты лезла к лиходею?
У Паука в уме всегда одно лежит…»
«Ох, знаю, что лежит!.. Ох! — Муха чуть жужжит. —
Ох, Пчелка, холодею!..
А план был… все-таки хорош!»
Погибла Муха за идею,
Цена которой — грош.

Всему трудящемуся люду
Твердил и вновь твердить я неустанно буду:
Буржуй привычен гнуть рабочих в три дуги;
Рабочий и буржуй — извечные враги.
Отсюда вывод ясен:
Как бой с буржуем ни опасен,
О соглашенье с ним и думать не моги.
Тот, кто надеется без бою (меньше риску?!)
Буржуя обуздать, взяв от него подписку
«О вечной мировой»,
Тот, выдавши себя буржую головой,
Согнув пред ним холопски спину,
Как муха к пауку — сам лезет в паутину.
Берите ж все пример, достойный похвалы,
С коммунистической пчелы
И не склоняйтесь к подражанью
Мух меньшевистскому жужжанью!