Я взял классическую лиру,
Безмолвна каждая струна.
Играть не хочет лира миру,
Которым правит сатана.
Николай Зиновьев
Скажи зачем, Эвтерпа, ты Опять к столу меня влечёшь? Бумаги чистые листы Передо мной зачем кладёшь? Писать стихи желанья нет… Где он — "возвышенный предмет", Что мог бы так очаровать, Так мог бы душу взволновать, Чтоб чувства, превратясь в слова, лились бы на бумагу сами? Чтоб не трудиться над словами, И из словесной бы "руды" Не граммы и, уж, не пуды, А чудодейственный эфир Рождался б, удивляя мир. И чтоб потом не без волненья Рождённое стихотворенье, Как незнакомое читать… Нет, так я не могу писать! Петь о природной красоте? Но где, скажи, красоты те, Что предков наших волновали. Найдёшь ты их сейчас едва ли… Захламлена, изгажена природа Стараньями бродячего народа. А у творцов — радетелей прогресса — И вовсе нет к природе интереса. Байкал, и тундра и Памир — Всё рядом, всё доступно. Мы "любим" покорённый мир Бездушно и преступно. (*) Петь о любви? "Я встретил Вас…" "Средь шумного бала, случайно…" Но ты скажи, кого сейчас Любви тревожит тайна? Покровы сорваны с неё, А нагота — в продаже, Вокруг — глумливое хамьё… Перекрестили в секс её, Не вспоминать чтоб даже. Воспеть Героя? — Это долг пред каждым, кто поэт! Но, муза! Право, нынче сил его исполнить — нет. Не счесть героев на Руси — в труде и в ратном деле. И далеко не всех воспели… Поэзия у них в долгу. Но я, ты видишь, не могу. Да и героика, к тому ж, — ведь не твоя стезя. Без Полигимнии о них стихов слагать нельзя. Герои прошлого! На нас пред ними тяжкая вина. Разрушена, лежит в обломках завещанная нам страна. За тем ли за Победу жизни герои прежде отдавали, Чтобы наследники Отчизну, как волчья стая, разорвали? И всё, что создано народом, разрушили, разворовали? Зачем Сусанину поляков вести, рискуя жизнью, в чащу? Ему бы мзду просить поболе. И жив бы был, пил-ел бы слаще. Напрасно юноша Матросов закрыл собою пулемёт... Сегодняшний российский школьник его геройства не поймёт. Им проповедуют теперь совсем иные идеалы, И жизни нынче отдают не Родине, а Капиталу. И непрерывной чередой, они шагают на кладбища, Переплавляя капитал в гранит и мрамор — их жилища. Кузьма — герой нижегородский, что Мининым в веках остался, С мошной, покоем и семьею отчизны ради попрощался, Свои доходные дела во имя Родины оставил, Воззвал к народу: "Русь в беде!" Всё чем владел — ей предоставил. С Пожарским князем тяжкий труд по зову сердца восприняли И, не жалея живота, от ворога обороняли Свою отчизну, свой народ. Предателей же не прощали, Что и потомкам завещали. Но погляди ТЕПЕРЬ вокруг! Ты видишь Мининых, мой друг? Увы, героев нет таких. Заруцких много, Трубецких… (**) "Герои" нынче волчьей хваткой, Калашниковыми да взрывчаткой, Иные — ложью, крупной взяткой — За капиталы бой ведут, Да из заморских, слышь, валют. У них любви к Отчизне нет, Случись беда — растает след. К согласью власть зовёт в стране, Но прежде б объяснили мне: Как вора с жертвой примирить? Согласью тут вовек не быть. Беда везде, кругом несчастья. А на несчастьях строят счастья Злом порождённые уродцы; Испив воды, плюют в колодцы, Под сенью отдохнув, изрубят древа, А страсти распалят, должна любая дева Их обласкать и ублажить… Им должно всё и вся служить. Прошу, Эвтерпа, пощади! На стол, к окошку не клади Перо, чернила, лист бумаги; Не для пера теперь, для шпаги Настали злые времена… В беде! В беде моя страна!
Октябрь 2005
Примечание автора:
(*) У Алексея Маркова есть стихотворение, бичующее таких «любителей природы». Приведу здесь начало этого стихотворения:
Я не люблю туристов, что на тропках
И на полянках оставляют след:
Из-под консервов банки, склянки, пробки
И вороха замызганных газет.
Будьте первым, кто прокомментирует это стихотворение?