Синий камень

В степи, у приуральского села,
Взметнулась к небу синяя скала.
Далече круча дивная видна!
Скала в степи! Откуда здесь она?
Какую силу тайную хранит?
Зачем влюбленных тянет, как магнит,
Крутой окаменелою волной,
Синея над речною глубиной?
Зачем сюда в торжественные дни
Приходят, по обычаю, они,
И юноша по каменной стене
Взбирается отважно к вышине?
Пускай на летней зорьке у реки
Преданье вам расскажут старики,
И, пропустив бородку сквозь кулак,
Седой сэсэн начнет старинку так:
«Скатилось трижды триста полных лун
С тех давних пор за облачный валун,
Кто знает, от беды или с войны
Пришел к нам парень с дальней стороны.
И повстречался с девушкой простой,
Как день весенний с утренней звездой…»
Вот так начнет сэсэн, и ты поймешь,
Что это хоть и сказка, да не ложь.
Высок был парень, рус и синеглаз.
Избу поставил, землю первый раз
Для наливной пшеницы распахал
И беднякам по-братски помогал.
А девушка, проворна и смугла,
Доила коз, отару стерегла,
И оба не заметили, когда
Два сердца заарканила беда.
При свете дня, любовь свою знобя,
Они таились даже от себя,
А вечеров степная полумгла
Их счастье ненадежно берегла.
Узнал отец, и побелел, как дым,
Когда они склонились перед ним.
— Ай, дочка, дочка, глаз моих кристалл!
Любимый твой моим бы сыном стал,
Когда б у нас обычай был один.
А он и молодец, да чуженин.
Хвала аллаху, я для вас не враг.
Я вас прощу — простит ли вас аллах?..
Аллаху что! Он только темный прах,
Невидимый, слепой и дикий страх.
Но лютой непреклонностью страшны
Хранители жестокой старины.
Законов древних дряхлые рабы,
Враги свободной, радостной судьбы
Над юным счастьем занесли топор
И вынесли неправый приговор:
Отступникам — разлуки вечный мрак:
Ему — изгнанье, ей — неравный брак.
Ему зверьем растерзанному быть,
Ей в вечном рабстве молодость сгубить.
Горит изба. И нива. А по ней
Летит табун нахлестанных коней,
И каждый след отверженного вбит
В солончаки печатями копыт.
Что ж девушка — зеленый стебелек,
Степная ковылинка, мотылек?
Она прорвется сквозь огонь и лед,
Но все равно любимого найдет!
Он в воду канет — ей волной плескать,
Он в небо прянет — ей звездой сверкать,
Ему в удел — чужая сторона —
Она и там останется верна.
Бежать? Но зорки сторожей глаза.
И вдруг как избавление — гроза!
Полощет ливень, и колотит град,
И тучи синим пламенем горят.
Срывается и падает плашмя
С убогих юрт тяжелая кошма.
Отец свою страдалицу-кызы
Спешит укрыть халатом от грозы,
Но дочки — нет! Она сквозь черный ад
Бежит во тьму, на волю, наугад.
Вот речка, словно раненая рысь
Метнулась. Волны с тучами сплелись
В гремучую пучину. Скользкий ил
Колени по-змеиному обвил…
Ей, как во сне, кричать невмоготу —
И только стон:
— Ты слышишь? Я иду!
И снова шаг нетвердою ногой…
А в свисте бури — голос дорогой:
— Я слышу!
Тьму прорезали огни.
Случилось диво — встретились они.
А где-то кони всадников несут,
Близка погоня, близок черный суд.
Но двух сердец ничто не разлучит,
Гроза им щит и даже гибель — щит!
Минута встречи — и слепящий меч
Ударил с неба, и тяжелый смерч
Их завертел, и ливень захлестал,
И юноша холодным камнем стал,
А девушка слезами истекла,
Светлей дождя, прозрачнее стекла.
И тонкий стан, и косы-ручейки
Скользнули в лоно хмурое реки.
Поднялся к небосводу край земли,
И глыбу эту волны оплели.
Гроза смирилась, и луна взошла,
А под луною — синяя скала.
На голос камня: «Слышишь? Я с тобой!»
«Я слышу!» — откликается прибой…
Как будто воду с камнем повенчав,
Окаменела синяя печаль.
И, говорят, когда гремит гроза,
Звучат в гранитной глыбе голоса,
Но услыхать их может только тот,
Кто сердце другу чистым отдает.
Над степью золотая благодать
Расколосилась — края не видать!
И даль ясна, и молодость красна,
Быльем несправедливость поросла.
Не застит света предрассудков дым,
А синий камень служит молодым —
Ведь у любви издревле, испокон
Есть тайный, свой, неписаный закон.
И вечен тот завет, что пронесла
Сквозь тьму столетий Синяя скала.