Смех

В открытом море я слышал смех,
Такого смеха не слыхали вы.
Как будто смеялась сама смерть,
С клювом мартына и зрачком совы.
В открытом море смеялся рыбак.
Он заплыл далеко, далеко, один.
Он смеялся, он хохотал, да так,
Как будто его щекотал дельфин. Он смеялся.
И страшен был этот смех Элегический,
Надо мною звучит и сейчас.
Но это надо все-таки сметь,
Чтоб так смеяться в свой смертный час!
— Свистать всех наверх!
— Прогремел старпом.
В тумане Ваську не видать ни черта.
Мы вместе с ним пили румынский ром
В Махачкале, в ресторане, вчера.
Мы вместе с ним пили еще вино
В бутылках плоских, как камбала.
И было вчера рыбаку все равно,
Что она не пришла, его кабала.
Но больше всего он сердцем серчал,
Что Степка, сын, не пришел на причал.
Неужто и сын изменил отцу?
А смех хлестал нас по лицу, Ха-ха!
Мы выслали лодку во тьму. Ха-ха!
Мы плыли на смех — к нему.
А он уплывал от нас курсом норд-ост.
И падал на нас, хохоча, альбатрос…
О слабость жестоких, но сильных страстей!
Рыбак сумасшедший, твой смех не погас.
О хитросплетение рук и снастей,
Удержи от беспутства рискованных нас!
Нас, безнадежно влюбленных, шальных,
В женщин с повадками шлюх и мадонп.
На наших тельняшках кровь их губ голубых,
Поцелуев проклятых незадутый огонь.
О, как они могут нас подвести,
Извести, измочалить, разделать под орех,
Певички портовые, травести,
В ушах моих гнезда вьет птичий их смех…
Не ради женщин пуст наш причал
— А чтоб, глаза окуная в синь,
Один, босоногий, придя на причал,
И мертвого, тебя повстречал,
Твой единственный сын.
И, стиснув зубы,
Глядел сквозь всех,
Становился мужчиной,
Шел против молвы…
В открытом море я слышал смех,
Такого смеха не слыхали вы.