Среди могил я в час ночной…

* * *

Среди могил я в час ночной
Брожу один с моей тоской,
С вопросом тайным на устах
О том, что дух, о том, что прах,
О том, что жизнь и здесь и там,
О всем, что так безвестно нам.
Но безответен предо мной
Крестов надгробных темный строй,
Безмолвно кости мертвецов
Лежат на дне своих гробов,
И мой вопрос не разрешен,
Стоит загадкой грозно он.

Среди могил еще одна
Разрыта вновь — и вот она
Недавний труп на дно взяла.
Еще вчера в нем кровь текла,
Дышала грудь, душа жила;
Еще вчера моим отцом
Его я звал — сегодня в нем
Застыла кровь, жизнь замерла,
И где душа, куда ушла?
Боялась робкая рука
Коснуться трупа хоть слегка
Так страшен холод мертвеца,
Так бледность мертвого лица,
Закрытый взор, сомкнутый рот
Наводят страх на ум. А вот
И гроб — и тело в нем
Закрыто крышкой и гвоздем
Три раза крепко по бокам
Заколочено… Душно там,
В могиле душно под землей…
Ничтожество!.. О боже мой,-
Ничтожество! И вот конец,
И вот достойнейший венец
Тому, кто силен мыслью жил,
И кто желал, и кто любил,
Страдал и чувствовал в свой век
И гордо звался: Человек!

А я любил его. Меж мной
И им таинственной рукой
Любви завязан узел был.
Отец! о, я тебя любил.
Скажи ж, мертвец, скажи же мне,
Что есть душа? И в той стране
Живешь ли ты? Нашел ли там
Ты мать мою? Пришлось ли вам
Обняться снова и любить?
И вечно ль будете вы жить?

Сомненье вечно! Знанья нет!
Все сумерки — когда же свет?
Сомненье! Боже, как я мал,
Ничтожен! Тот, кто умирал
Когда-то на кресте,- страдал
И верил. Я не верю — я,
Сомненья слабое дитя…
О нет! я верю, верю… Нет,
Я знаю. Для меня есть свет.
Я знаю — вечная душа,
Одною мыслию дыша,
Меняя формы, все живет,
Из века в век она идет
Все лучше, лучше и с тобой
В одно сольется, боже мой!

6 ноября 1838