Сколько слезло, слетело с трибун
Низколобых пророков эпохи,
Но звенит человеческий бунт
В песне, в ругани, даже во вздохе.
И когда всполошатся леса,
Даль трепещет, от молний багряна, —
Над Россией восходят глаза,
Пугачёвские, жутко и пьяно.
Государева горбится тень.
В самых верных полках неспокойно.
И свистит на дорогах кистень,
Поднимаются вилы разбойно.
Вам, Булавины, вам, храбрецы, —
От Рылеева до Салавата,
Подвожу я коня под уздцы,
Он осёдлан умно и богато.
Он и шагом, и рысью, и вскачь,
И ему нипочём непогода.
Ни один не упрячет палач
Головы от возмездья народа.
Свет Освенцима — камеры свет,
Словно крик над кромешным туманом.
Преступленьям забвения нет,
Нет прощения тайным обманам.
Присягаю свободе, и вновь
Солнце слышу я в сабельных звонах.
И шумит справедливая кровь
В наших вечных и грозных знамёнах.
1989
Будьте первым, кто прокомментирует это стихотворение?