Я пойду в Тибет, где скотоводы,
мир богатый, внутренний отдам
за Бхаравьи на открытке морды, —
положу во внутренний карман йидам!
И теперь — он мне — единоверцу,
как вилок капусты, голову отрубит,
перекусит главную аорту к сердцу,
сплюнет кровь, оближет губы.
Разнесет, растопчет по кусочку, —
ни о чем не сожалеющий йидам, —
не в пример, когда к родимому височку
приложился Грозный царь Иван.
Не в пример живущему в текучке, —
для меня, которого урыли в «нет»,
не летят вопросы в мрачной тучке:
есть ли после жизни — жизнь, а смерти — смерть?
И еще один такой цунами,
или всплыл из глубины, как поплавок, —
в самом деле кто над нами,
и на деле этот кто — есть Бог?
Я узнал, а если кто не знает
и боится что йидама прихвачу,
спросит пусть — и сам узнает, —
я же что сказать хочу:
Лучше в Кхаме в помощь скотоводу
разложить на солнцепеке ячьи котяхи, —
из пустого чем в пустое воду
лить, и вспоминать грехи!
Будьте первым, кто прокомментирует это стихотворение?