Начало финала

Разум запал на волшебное слово «вчера».
Быль истекла, как сосуд, что в авоське расколот.
Стакнулись возраст расплат и в кармане дыра.
Вот я стою — человек проходного двора,
Маленький Мук, постаревший, обегавший город.

Мартовский ветер, прохладен, хмелен и двулик,
Снова, как блудный собрат, возвратился из странствий.
Что, искривленный витриной, мне шепчет двойник,
Гасящий тщетно во взгляде чернобыльский блик?
А, по губам понимаю — он шепчет мне: «Здравствуй!»

Здравствуй, мое искаженье, сезамский близнец!
Эк мы: из склепа — да в смежную комнату смеха:
Вот и пузец не влезец в молодежный куртец,
Вот нас и оттепель мочит в торец, наконец, —
Шепчешь: «Эпоха!» — «Э, плохо…» — читаю, как эхо.

Все ты не счастлив, как рядом oh, men — манекен!
Мнишь, что живому средь кукол не место, не время.
Вот почему и любовь, подцепивши твой ген,
Смылась на поиск других, как велел Диоген,
Чтобы в муку размолоть твое Муково семя!

Все ты себя перестроить не можешь, халдей,
Все ты украдкою гладишь, как родичей, стены,
Камни, какие считаешь ты мягче грудей,
Выше идей и добрее уснувших детей,
И с убеждением этим уходишь со сцены.

Вещего слова не скажешь — ты вылился в вой,
Весь ты пошел на задачу не ставиться раком.
Встреть новый срок, надушись еще «Красной Москвой»,
Соков попей — и забудь магазин угловой:
Там продаются теперь курабье с казинаком.

Будет еще тебе воля смотреть за стекло,
«Время» включивши и вырубив «Кариолана»,
Видя, как лезет за кадром мурло на чело —
Места иного им время сыскать не могло, —
«Телепортрет Дориана», новинка экрана.

Это начало финала последней главы.
Выбрось расколотый батл с авоською вместе.
(Слова «вчера» не выбрасывай из головы,
Слова, что схоже с отваром грузинской травы).
Выключи «Новости» — слушай восшествие вести.

Слушай: тебе повезло доходить доходить до седин —
Трезвые полночи, трезвый напиток горячий,
Маленький Мук, пары туфель своих господин,
С жизнью, норою и миром один на один —
Но и со стоптанным сердцем ходячий и зрячий…

И на семи сквозняках, натянувших стекло,
Март расставаний сменил сорок лет ожиданий.
Это — сигнал, что не будет, что быть не смогло,
Это — конечное знание: счастье прошло,
Но оттого-то оно и ясней, и желанней…