Младенчество. Адмиралтейство,
мои печали утолив,
не расхлебаю дармоедства,
всех слез моих у слов твоих,
о неподвижный день столетний
с пальбой посередине дня.
Сначала ветер пистолетный
и солнечная толкотня,
а после треугольный вырез,
светлейший там, на островах.
Ты, город, как судьба, навырост,
как долг неверный на словах.
Вот с обтекаемых ступеней
гляжу на дальние мосты,
там движется вагон степенный,
назначенный меня спасти,
возить к раздвоенному дому,
сосватать женщине седой,
пока позору молодому
стоять за утренней слюдой.
Он выследил, нас арестуют
за бессердечие и жар,
в постыдных позах зарисуют,
отпустят, как воздушный шар.
Ударившись о подворотню,
он снова выдаст нас, беда!
Лови меня за отвороты,
тебе в постель, а мне куда.
Согласным берегом куда мне,
рассветной этой чистотой,
буксир развесил лоскутами
знак бесконечности с тобой,
как будто плот органных бревен,
тая дыхание, поплыл,
со всем, что делал, вровень, вровень,
все подбирая, что любил.
Будьте первым, кто прокомментирует это стихотворение?